Критика IFMC’2018

Родительская категория: Архив

Витебский ковчег искусства. 2018 (Татьяна Ратобыльская);
Поиски нового пластического языка продолжаются: размышления по итогам XXXI Международного фестиваля современной хореографии в Витебске (IFMC) (Светлана Гутковская);
31-й Международный фестиваль современной хореографии (Кристоф Фарка);
- Находясь на другой стороне (Лина Пуоджюкайте-Ланаускиене).Лина Пуоджюкайте-Ланаускиене).

 ____________________

 Татьяна Ратобыльская. Витебский ковчег искусства. 2018
Кандидат искусствоведения, музыкант, журналист, исследователь в области современного танца и театра. Член Экспертного совета IFMC'2018

Впечатляла программа уже первого дня фестиваля: три выставки в фойе. Можно было познакомиться с историей фестиваля, посмотреть художественную фотографию, особенно стильно выглядели бронзовые скульптуры Алексея Воробьева со сдвоенными и перевернутыми лицами, придуманное им бронзовое дерево жизни, как танец по периметру контура елки. В перформансе швейцарской группы «Joshua Monten Company», разыгранном в фойе среди зрителей, артисты с упоением тренировались в мордобитии и других приемах «боевой техники», иронически предвосхитив спонтанную тему конкурсной программы с доминантой «несентиментальных» дуэтов. Гостевой спектакль открытия - эффектное зрелище, «спектакль без слов» Московского губернского театра под руководством С. Безрукова - «Калигула» - показал широту экспансии танца модерн в соседние сценические жанры. История кровавого римского императора, погрязшего в разврате и безнаказанных убийствах, стала канвой для пластического сюжета, разыгранного драматической труппой с громкими именами. Пьеса А. Камю оделась в дизайнерские декорации и костюмы, среди людей и кентавров валялись на сцене огромные бутафорские головы убитых приближенных.

Белорусский блок

Уже давно белорусские группы участвуют не только в специальном региональном конкурсе, но и в интернациональной программе на равных правах. Более того, некоторые из проектов выбираются в афишу публичных вечерних показов. Благодаря витебскому фестивалю, стали известными такие группы, как «ТАД» Дмитрия Куракулова, театр-студия современной хореографии Дианы Юрченко, «D.O.Z.SK.I.» Дмитрия Залесского, «Каракули» Ольги Лабовкиной, театр Ольги Скворцовой, «Свой почерк» Марины Кушнеревой, «X-перИменты» Валентина Исакова и многие другие.

Для белорусов свойственна тенденция к хореографической композиции с законченным сюжетом, стремление придать ей театральный вид. Они охотно используют элементы декораций и бутафорию. Диана Юрченко (Витебск) также иногда берет в основу композиции известные литературные произведения. Она много работает для драматического театра, где ставит пластику и танец. Хореографический номер прошлого 2017 года «Смотри, а то услышишь», отмеченный первой премией белорусского конкурса, был со своей сюжетно-драматической темой. Каскад игр-танцев эксцентричного, почти клоунского трио начинался под губную гармошку. Создавалась некая ностальгически-феллиниевская атмосфера, в которую затем вторгался вой запущенной сирены, ее в остервенении крутила вручную никем не услышанная женщина. Крик вопиющего в пустыне был представлен пластически остроумно и со вкусом театрально мыслящего художника. На конкурсе 2018 года Д.Юрченко показала вариации на тему пьесы П. Зюскинда «Контрабас». Несмотря на эффектные детали театрализации, получилось не очень удачно, потому что контрабас остался бутафорией, не стал одухотворенным партнером главного героя-музыканта.

Гомельская группа «X-перИменты» также любит театральную хореографию, многолюдные композиции, элементы декорации, неспешное обживание сцены. Валентин Исаков, придумывая хореографию, отталкивается от какого-то состояния. «Человек танцующий», «Отражение полета» - в названии уже заложены темы и ритм его хореографий. В композиции 2018 года «Отражение полета» хореограф использует листы металла, отражающие свет и тени танцующих пар, как элемент декорации. Танцоры проживают мгновения в танце, завороженные собственным отражением в металлических листах. Человек пластический, заново открывающий и осмысляющий свою природу и самость во взаимодействии с окружающим пространством предметов и звуков - направление, в котором развивается гомельская группа.

Свой вариант пластических размышлений на эту же тему показала витебская группа «Свой почерк» М. Кушнеревой в композиции «Тонко. Хрупко. Остро». Звон рассыпающихся осколков стекла в музыкальной партитуре танцоры пытаются визуализировать с помощью как бы перетекающей групповой пластики, множащихся жестов и движений, а также пантомимы замкнутого пространства. Человек в рассыпающемся замкнутом пространстве, которое он сам вокруг себя снова и снова сооружает, - так можно прочитать эту композицию.

Свой почерк продемонстрировала и минская кампания «Tremors Dance Company», поиграв с английским словом «Look», которым озаглавили музыкально-пластическую композицию постановщики - братья Слижик и Дарья Тарасова. Как раз непосредственно «смотреть, видеть» участники постановки практически не могли: три танцора двигались вслепую, с лицами, затянутыми чулками-масками и закрывающими один глаз повязках. Их зависимость друг от друга, притяжения тел вызваны слепотой группового сознания, растворение в котором приводит к «отсутствию» лиц. Обезличенные люди ищут иные возможности индивидуального контакта, впадают в техно-электронные холодноватые отношения (им соответствует электронно-космический музыкальный фон), превращаясь в деконструкцию трехглавого монстра. «За лицом присутствует сознание, - пишут в аннотации создатели спектакля, - Можно ли создать другое, не «похожее» лицо? И почему оно такое? А где у вас третий глаз?».

На таком абстрактном уровне осмысления тела в пространстве часто работают западно-европейские танцевальные группы, эстетическая близость к которым обеспечила белорусам еще одну призовую номинацию в конкурсе - «Переход» (проект Дмитрия Беззубенко, Белорусский государственный университет культуры и искусств). Парный танец мужчины и женщины, технически отточенный и пластически узнаваемый в каждодневных мелочах гендерного поведения, вдруг иногда «зависает», приостанавливается. Это партнер неожиданно залюбовался каким-то своим жестом или позой, или просто задумался в одиночестве. Его снова и снова тормошит женщина, возвращая в реальность. В танце, склонном к нарцисстической рефлексии, постепенно накапливаются андрогенные детали смены ролей: у мужчины проскальзывают черты женского поведения - капризность, чувственность, плавные жесты. А в танце женщины все явственнее разочарование, сменяющееся мужественной решимостью брать на себя кардинальные решения, каким и является финальное прощание пары. Каждый уходит своей дорогой в разные стороны.

В вечернюю программу нынешнего года, и тем самым в разряд корифеев международной сцены попала Ольга Лабовкина с проектом «Воздух». В композиции интерпретируются на абстрактном уровне идеи пустоты и свободного падения в разных проявлениях. От полета среди пенопластовых облаков до образа тонущего дома, в котором не хватает воздуха для двоих, или холодного ощущения воздушной пустоты, где все заполняет только шум ветра. Хореографические траектории трех танцоров подчиняются треугольной графике взаимоотношений АВС, как нескончаемой погоне за птицей счастья и недосягаемой любви. Их танец подчинен ритму и полифоническому движению голосов баховской фуги.

Наследники российского танца модерн

География международного конкурса юбилейного сезона впечатляла: Китай, Россия, Армения, Украина, Польша, Италия, Германия, Литва. Самый большой блок, по традиции – из России. Открытием для меня стала танцевальная группа «Дорога из города» из Казани. Они показали три совершенно разных номера, объединенных одним: танец и мысль вырастают из одного ритмического оборота, который подчиняет коллективное движение и мизансцену. Видеоряд спотыкается, замирает вместе с ритмом, скажем, танго, как это было в «Посвящении Эвите» (хореограф Дарья Джабасова). Какое, казалось бы, отношение имеют казанские девчонки к аргентинской первой леди, выбившейся на верхоту власти из нищенских трущоб? Или к греческим нимфам («Аполлон Мусагет»)? Отправные сюжетные пункты хореографических композиций заведомо экзотические и вроде бы не от мира сего. Но когда на сцену выходят танцовщицы в цветных ситцевых платьицах, на каблучках, с одинаково закрученными в пучок волосами и танцуют в ритме танго, и тут из общего строя выбивается одна фигура, падает, и вновь поднимаясь движется против течения, - возникают ассоциации и с нашим послевоенным поколением женщин. Они приходили в кино смотреть чужое счастье. Современные девчонки тоже примеряют на себя экзотические образы экранных героинь с невероятными, увлекательно-сказочными поворотами судьбы. Конечно, здесь прочитывается современная сказка о Золушке. Но через этот танец они хотят донести до нас неиссякаемый жизненный оптимизм и импульс пожизненной борьбы: с нищетой, грубостью, неудачами, завистью, одиночеством, да мало ли с чем. В «Аполлоне Мусагет» цветные платьица сменились туниками, а все происходящее приняло форму иронического сна.

Из российских коллективов сильные проекты на этот раз привезли не столичные группы, а Сибирь, Урал и Поволжье: Казань, Вологда, Пермь, Тюмень, Челябинск, Омск. Один из самых сильных номеров конкурса - проект Дениса Чернышова «Одуванчики» (Челябинск). На сцене один человек, солдат, произносящий без эмоций монологи и двигающийся строевым шагом по периметру замкнутого квадрата. Но мы «видим» все, о чем он говорит: казарму, полигон, столовку. Неэмоциональный текст (солдату не положено иметь эмоции) в сочетании с простыми и однотипными полуавтоматическими движениями и элементами брейка производят более сильное впечатление, нежели сентиментальные выплески эмоций. Денис Чернышов (ученик Ольги Поны), мне кажется, один из лучших молодых хореографов России сегодня. Он уже не первый раз приезжает в Витебск. И я помню его замечательный номер прошлого международного конкурса «Эрор» с элементами брейка и компьютеризированной пластики робота. Его сценический герой был буквально напичкан всякой техникой, провода вытаскивались из рукавов и даже изо рта. Он пытался освободиться от этой своей технократской оболочки, а когда это получилось и он «оголился» совсем (здесь визуальное оголение трактовалось как техническое понятие – оголение провода сети) – он слабел, терял энергию и уползал обессиленный за кулисы. Так интересно трактовалась тема танцора как «проводника» духовной энергетики.

Российский современный танец продолжает оставаться особенно сильным тогда, когда затрагивает какие-то болевые проблемы современности, когда он улавливает эмоциональную струну исторического времени. Иногда этому помогают точечно вставляемые в хореографическую партитуру бытовые или этнографические детали, как это делает, например, Илья Оши из Вологды. Его танец – иной тип сценического существования, я бы сказала, чаплиновского направления. Он представил два номера : «…О главном мне не успели сказать…» и «Вымирающий вид» с элементами импровизации на музыкальную балладу в исполнении Анны Герман «Хиросима. Любовь моя». У танцора (он же хореограф) какое-то гуттаперчевое тело и тонкий музыкальный слух; трепетный, с самоиронией танец носит импровизационный характер. Он использует пантомиму и технику contemporary dance. Одна смысловая деталь в его хореографии может придать метафоричность всей композиции. В первом номере, граничащем с капустником, это были красные носки, функционально трансформированные в красный галстук пионера. А в балладе А. Герман - это теннисная ракетка, которую танцор то прижимает к своей груди, то задумчиво размахивает ею в воздухе, плавая на волнах воспоминаний о юности или детстве; как вещь, концентрирующая несуществующее прошлое.

Российский танец модерн – это нечто особенное, я бы даже сказала, закрытое в себе. Без контекста - литературного, исторического, современного - многое в композициях как начинающих, так и зрелых хореографов, остаётся недопонятым. С другой стороны, если российский танец начинает подражать европейскому – становится откровенно скучно.

«Несентиментальные дуэты» и сольные страдания

Жанровой доминантой международной конкурсной программы стали дуэты и сольные номера. Сольные женские номера, в отличие от мужских, отличались уклоном в сторону страдания, апеллировали к открытому сочувствию. Тему насилия взял для своей постановки итальянский хореограф Вито Альфорано. В его композиции «Viola(ta)» танцовщица показывает посттравматическое состояние изнасилованной женщины. До самого финала мы не видим лица женщины, скрытого за волосами. Видим только ее спину и нижнюю часть туловища, незащищенное и униженное. Психическое онемение жертвы актриса переводила в телесную статику – она почти не двигалась. Опустошение души оскорбленной женщины контрастно усиливал параллельный звукоряд с голосами играющих детей и обыденно текущей жизни улицы.

Рима Пипоян из Армении с еще одним соло «Женщина накануне принятия решения», думаю, вполне могла бы вписаться в театр танца Пины Бауш: та же стилистика движения, тематический набор, нестандартная внешность – маленький рост, копна волос, вторящих размашистым жестам и широким одеждам. Принятие решения трактовалось как «взросление», становление личности персонажа. 
Сольный танец, как жанр, предполагает лирическое высказывание танцора и хореографа. Не случайно, в сольных номерах танцор и хореограф часто выступают в одном лице. Ибо хореографическое высказывание достаточно интимно, слишком индивидуализировано. Дуэтный танец – нечто совсем другое, он позволяет сосредоточиться на человеческих отношениях, в первую очередь, мужчины и женщины. И таким образом, посмотреть на человека как действующую, общественную индивидуальность.

Какие-то ментальные, библейско-мифологические основы затронул дуэтный номер из Киева «Пропала я» (хореограф А. Шошин). Под слова народной песни, исполняемой без сопровождения, выходит мужчина с женщиной-девочкой на руках. Они выглядят как одно существо, неотделимы друг от друга: она свернулась комочком у него на груди, будто изогнувшаяся ветка, проросшая на стволе дерева. Затем она начинает расти, выгибаться, отделяется от тела мужчины, Природно- растительные мотивы, органичные для народной мифологии украинцев, пластически связываются с библейскими – рождения Евы из ребра Адама. Как бы не стремились персонажи этого дуэта к обретению самостоятельности пластического существования без партнера, их природная связь извечна и покидают они сцену как единое сросшееся существо. Женщина-девочка все равно взбирается на спину мужчине как в кочующий дом. Таким сросшимся перекати-полем они и застывают на мгновение.

Близкий белорусскому «Переходу», несентиментальный дуэтный танец показали китайские студенты из Пекинской драматической Академии, взявший в результате гран-при конкурса фестиваля. Блестящие по технике исполнения «Игры для взрослых» отличались дерзостью, почти жестокостью, но и нескрываемой чувственностью. Там тоже идет речь о смене ролей, но не женщины-мужчины, а кто сможет взять над партнером верх, захватить власть над человеком, подчинить себе любовника. Удается и мужчине и женщине. Каждому на свой лад. В этой любви-вражде нет конца. Нет победителей и проигравших, все ходит по кругу. Китайские танцоры удивительно овладели вокабуляром танца модерн. Их техника сравнима разве что с техникой панфиловцев в «Самозванце». Но в то же время чувствуется в грациозной мягкости их движений что-то сугубо китайское. Может быть в том, как он или она лианой обвиваются вокруг ноги партнера и со змеиной грацией ползут вверх, чтобы нанести молниеносный ответный удар, придавив партнера к земле. Жестокие любовные игры завораживающей пластической поэмы исполняются под аккомпанемент одинокого пронзительного соло саксофона.
В финале случилась редкая вещь: отобранная конкурсная программа молодых хореографов смотрелась не хуже, а иногда даже интереснее, нежели полнометражные кассовые спектакли для зрителя.

Вечерняя программа для публики

«Балет Евгения Панфилова» (Пермь) – частый гость на фестивале в Витебске. Уже сменилось несколько поколений танцоров, а панфиловцы стремятся сюда как в собственное детство. «Это как возвращаться… в свой родной дворик», - сказал в одном из интервью Алексей Расторгуев. Балет Панфилова в Витебске так горячо любим, что после трагической гибели хореографа, именно в Витебске была учреждена специальная премия Е.Панфилова, которая ежегодно вручается самому перспективному хореографу. Выбор жюри и экспертов очень ценится в танцевальных кругах. За два юбилейных сезона 2017-2018 витебская публика смогла посмотреть 4 постановки Балета Панфилова: «Самозванец», «Паноптикум 12 плюс», «Звезда 62092», «Толстой».

«Самозванец» в постановке А. Расторгуева сделан по мотивам «Тени» Е. Шварца. На сцене серая сеть паутины, из ячеек которой торчат торсы людей. Пары танцующих, одетые в серые канцелярские униформы позапрошлого века, движутся на авансцене. Внимание притягивает стоящая на пьедестале женская фигура в мишуре блестящей, почти карнавальной одежды, с длинным комариным носом – некий золотой телец, которому поклоняются серые танцующие тени. Звучат ностальгические западные шлягеры довоенного времени. Тенью прошлого промелькнула дама на высоких каблуках с длинной сигаретой между пальцев. Высокая женщина в золотой маске, смахивающая на шемаханскую царицу, примеривается в танце к каждому партнеру, выискивая очередную жертву. Танец у ее ног – поединок обездушенных женщины и мужчины – безжалостен и жесток: мужчина душит женщину и тащит ее на свалку, бросая в кучу окаменевших силуэтов предыдущих жертв. В конце концов все страсти и буйные танцы поглощаются серым тоном, на сцене остаются только безликие танцующие пары, а главный герой как паук застывает в царственном одиночестве в середине паутины. Пластические фантазии и зловещие аллегории «на темы Шварца» можно интерпретировать в ином ключе, нежели литературные мотивы произведения, которым они были навеяны. Хореографическое произведение панфиловцев можно трактовать как притчу о том, как Время пожирает своих обитателей, как прошлое покрывается серым пеплом и паутиной, или как притчу о становлении зловещего царства Тени, поглотившей все живое вокруг.

Премьера А.Расторгуева нынешнего года еще более фантасмагоричная. «Паноптикум…» заявлен как произведение по стихам Тургенева, но с их элегической атмосферой или традиционными представлениями о стиле жизни обитателей дворянских гнезд, спектакль никак не соотносится. В нем больше авторских размышлений хореографа и острых реалий современности. Видеоряд постановки, сочетающий современные видеоинсталляции с чёрно-белыми мультипликационными рисунками, - великолепен. На черном заднике экрана крутится рисованное мультяшное колесо времени, экран расчерчен квадратами, в каждом что-то происходит Этот пчелиный улей напоминает бетонный расчлененный многоэтажный дом. Современное калейдоскопическое «клиповое сознание» чудовищно и сравнивается с погружением в паноптикум. Тотальность медийного потока «смывает» сознание всех. На пьедестале, как часто у Расторгуева, поставлено некое новое божество, олицетворение Смерти. Колёса времени перемалывают все, мельтешащих людей и предметы. С помощью видеоинсталляции и черно-белой графической мультипликации создается некий книжно-медиальный, телекомпьютерный мир, среди которого блуждает одинокая девочка, как Алиса в стране чудес, сопровождаемая толстой нянькой. Может быть, это ее глазами мы видим сумасшедший мир? В финале она прыгает с Вавилонской башни времени (или вавилонской башни фантазий и мечты?) вниз. Но куда? - в реальность или небытие? И что более ирреально: сценический разрисованный мир или темнота неизвестности - пробуждение?

Рано погибшему певцу Виктору Цою, легенде поколения 1990 годов, посвящен спектакль Сергея Райника «Звезда 62092». Цой для театра - это, прежде всего «голос перестройки», вобравший в себя всеобщую жажду перемен и надежд на будущее. Вспоминая эту знаковую фигуру конца советской эпохи, балет Панфилова пытается понять и оценить изменения общественного духа времени нынешнего. Хаотично-первобытное, стихийное состояние мира с рычанием и горловым пением, которым пропитано музыкальное начало спектакля, -точно найденная основа, откуда взросла хрипотца Цоя и гудящая энергетика гражданского протеста. Танцевальный спектакль напоминает рок-концерт, на котором главный хит со слоганом «Мы ждем перемен» так и не спет, а значит, призывной посыл певца с повестки дня (жаль!) снят, как утративший актуальность и забытый «в наших сердцах». Путеводная звезда 90-х погасла: не ждем перемен.

Уже много лет амплитуду вечерних представлений определяет треугольник: неоклассические балетные постановки (Валентина Елизарьева, Юрия Трояна или Раду Поклитару) – западный театр танца разных направлений и - российский золотой фонд contemporary dance. На этот раз неоклассику представлял «Киев Модерн-Балет». Они показали премьеру - модернизированный вариант «Спящей красавицы» Чайковского в постановке Раду Поклитару. Свежий, какой-то юный спектакль. Принцесса в нем - взбалмошный, угловатый подросток, которому хочется все делать наперекор. Партитура ее танца, с резкими всплесками эмоций, периодами резвости и нежности, великолепная техника – впечатляющий выигрыш постановки. В хореографии эффектно используются причудливые маски (в них наряжен двор принцессы), и куклы. Спектакли Поклитару, неровные по уровню, иногда эклектичные или слишком приземленно-грубоватые, иногда галопом скачущие по сюжету, или упрощенные злобой дня, но всегда красочные, технически виртуозные, радостные по духу, c сумасшедшим заводным турборитмом и железным темпом, любимы витебской публикой и являются украшением программы фестиваля.

Европейский гость витебского фестиваля 2018 - знаменитый римский «Spellbound Contemporary Ballet» был созвучен на этот раз праздничной неоклассике. Итальянцы разыграли «Увертюры Россини» (постановка Мауро Астолфи) как феерически организованную суматоху в роскошной выгородке сцены со множеством окон, потайных и явных дверей. Оттуда постоянно выглядывают, выпрыгивают, туда проскальзывают и удирают, там подслушивают многочисленные персонажи в атласных камзолах и белых гольфах. Кровать - одна из важных площадок, поле фривольных резвых игр и эротического плутовства, выкладывается из стены как Икеевский элемент. Танцоры - обобщенный набор героев комедий Бомарше. Россини взят в квинтэссенции сюжетных невообразимых поворотов, с перманентными розыгрышами, соблазнами, полуобманами, любовными играми, переодеваниями. Этой галантной комедией рококо, зрелищной театральной шуткой и завершился юбилейный Международный фестиваль современной хореографии в Витебске.

 ____________________

 Светлана Гутковская. Поиски нового пластического языка продолжаются: размышления по итогам XXXI Международного фестиваля современной хореографии в Витебске (IFMC'2018).
Хореограф, лауреат международных конкурсов, кандидат филологических наук, профессор, заведующая кафедрой хореографии Белорусского государственного университета культуры и искусств,
член Экспертного совета IFMC'2018

Международный фестиваль современной хореографии в Витебске (IFMC) - самый значимый и престижный в Беларуси, является мощным катализатором развития хореографического искусства как в нашей стране, так и за рубежом. Важную роль в этом играет творческий конкурс, уникальность которого заключается в том, что в Витебске оценивается хореографическое произведение в целом, и Гран-при вручается за выдающееся хореографическое произведение, специально подготовленное и впервые представленное на IFMC. 

В нынешнем году в первом туре творческого состязания было представлено 39 конкурсных работ из Армении, Беларуси, Германии, Италии, Китая, Литвы, Украины, Польши и России и других стран. 
Конкурс ярко продемонстрировал склонность хореографов к малым формам. Так в программе было показано 11 соло и 12 дуэтов, а также 4 камерные работы, в которых было занято не более пяти исполнителей. Несмотря на сложность создания сольных и дуэтных произведений (автор, например, не может использовать многоплановые танцевальные рисунки, приемы полифонического изложения хореографической фактуры и т.п.), многие из них отличал высокий художественный уровень. Среди работ, вышедших в финал (всего – 12), большинство составляла эта категория.

Особенно выделились хореографические произведения о социальных проблемах современного общества. Впервые за историю фестиваля экспертный совет принял решение вручить сразу две специальные премии с формулировкой «За актуальность и социальную значимость». Ими отмечены хореограф и исполнитель Денис Чернышев из России (Челябинск) за конкурсную работу с явно выраженной антимилитаристской направленностью «Одуванчики», и хореограф из Италии Вито Альфорано ( AlphaZTL Dynamic Art Company) за работу "Viola(ta)", протестующую против любой формы насилия над женщиной. Удачное соединение оригинального балетмейстерского замысла с точно отобранными выразительными средствами, театральность действия (например, удачное использование словесных текстов), эпатаж и искренность исполнения сразу выделили эти произведения как одни из самых интересных. Очевидно, что отобранный пластический материал явился для обоих исполнителей (мужчины – в первом произведении и женщины – во втором) близким и эмоционально пережитым. Для Е. Чернышева это не первая награда от экспертного совета: в 2016 году за работу «Error» он получил специальную премию «За достойное воплощение темы человека и виртуальной реальности».

Гран-при конкурса получила хореографическая миниатюра "Взрослые игры" в исполнении студентов Центральной академии драмы из Китая. У китайского дуэта проявилась удивительная свобода танца, позволившая продемонстрировать неограниченные возможности человеческого тела и эмоции самого высокого накала. Нельзя обойти вниманием и вторую хореографическую миниатюру, представленную этим дуэтом в конкурсной программе, под названием "Незапятнанная земля", которая также прошла в финал и в которой исполнители создали убедительно искренние, но контрастные по сравнению с первой работой, образы. Бесконечная кантилена проявлялось в певучей мягкости переходов от движения к движению, а отточенность мелких пластических элементов и легкость исполнения создавали вообще впечатление невесомости. 

Сольная конкурсная работа под названием "Women before decision making” (“Женщина перед принятием решения") проекта Римы Пипоян из Армении (Ереван) удостоена Первой премии. Исполнительница филигранно плела свою пластическую вариацию, в которой выглядела то растерянной и бесконечно одинокой, то решительной и уверенной в себе. Весь ее облик – маленькие изящные кисти рук и ступни, роскошные темные волосы и горящие глаза, завораживали с первой минуты, а прекрасно подготовленное тело, необыкновенно мягкая пластика «говорили» красноречивее всяких слов.

Вторая премия присуждена трем конкурсным работам, две из которых представляли Беларусь: дуэту под названием "Переход" проекта Дмитрия Беззубенко (Минск, кафедра хореографии Белорусского государственного университета культуры и искусств), трио под названием "Look", представленную Tremors Dance Company (Минск, Беларусь), и произведению "Alpha" в исполнении n'Era Dance Group (Киев, Украина). В первом произведении – "Переход", где произошло видимое воплощение самой природы человеческих отношений с отчаянной попыткой преодолеть существующие стереотипы, сильной стороной исполнения стал диалог между партнерами, имевший пронзительно волнующий характер, что очень обогащало эмоционально-эстетическую сущность хореографического текста. В работе "Look" сценическое действие привлекло яркими элементами театрализации и философским смыслом. Исполнители произведения "Alpha" продемонстрировали умение прекрасно двигаться, легко справляться с технически сложными элементами, отправляя свою мощную энергетику в зрительный зал. 

Третьей премией отмечена работа "Пропала я" проекта Артема Шошина из Украины (Киев), в которой главные персонажи – он и она, несмотря на разность устремлений, неразлучны и живут и дышат как единый организм.
В конкурсе этого года было представлено много работ – соло и дуэтов, создаваемых в совместном творчестве хореографов и танцовщиков, рассчитанных, в первую очередь, на ту или иную актерскую индивидуальность, в результате чего и возникает возможность заговорить на глубинных пластах языка танца. Вместе с тем, нельзя не отметить, что хореография ряда сольных и дуэтных произведений, несмотря на романтичность или претенциозность названий, например, "В отражении луны" (Проект Екатерины Писаревой, г. Москва), "Назад в будущее" (Театр танца “Plastilin”, г. Черноморск) была лишена какой-либо особенности и, главное, образности, а отдельные безликие дуэты по форме и приемам организации танцевального материала скорее напоминали занятия по дуэтному танцу, на которых оттачивается техническое мастерство поддержек ("Ни себе, ни другому", танцевальная компания “Chroma”, г. Тюмень).

Специальную премию имени Евгения Панфилова вручили хореографу из Вологды Илье Оши, который неоднократно привозил в Витебск интересные балетмейстерские работы и в этом году представил два абсолютно разных по тематике, жанру, средствам выразительности и созданной в них атмосфере произведения: "О главном мне не успели сказать. О главном я не успею..." и «Вымирающий вид». Илья Оши выступил в двух ролях одновременно – как постановщик и как исполнитель. Интересно, что хореограф не пытался рассказывать некую историю, а стремился к метафорам в пластике и в атрибутах, что, разумеется, будоражило фантазию зрителей. 

Фестиваль показал, что наиболее активно отечественный современный танец сегодня развивается в Минске, Витебске и Гомеле. Ярким свидетельством позитивных изменений в развитии современного танца Беларуси является творческий рост отечественных хореографов и плодотворность их профессиональной деятельности. Сам конкурс представил критикам и зрителям как уже известные в стране, так и новые в области современного танца имена хореографов и коллективы. Нашими хореографами создаются оригинальные произведения, отличающиеся глубиной, духовной наполненностью и высоким уровнем современного художественного мышления. Не случайно в финал XXXI Международного фестиваля современной хореографии в Витебске вышло четыре хореографических произведения белорусских балетмейстеров.

Напомним, что первого значительного успеха за историю фестиваля – 1-ая премия в номинации “хореографическая миниатюра” (в тот период существовало разделение конкурсных работ на “хореографическую миниатюру” и “одноактный балет”) представители современного танца Беларуси добились в 2006 году (произведение “В двух шагах от…” на музыку Астора Пьяцолло в постановке и исполнении Ольги Лабовкиной и Жанны Маглыш из Гродно). За последние двенадцать лет в сфере современной хореографии нашей страны произошел мощный накопительный период, и есть тенденции к новым откровениям. Сегодня можно констатировать, что современная хореография Беларуси последних десятилетий выдвинула новые методы, приемы и способы реализации художественной идеи, а высокий профессиональный уровень отечественных исполнителей (хорошее владение различными техниками современного танца) в свою очередь позволяет хореографам и танцовщикам сконцентрировать внимание именно на художественной составляющей сценического произведения.
Продолжаются активные поиски нового пластического языка, новых средств выразительности в современном танце, что, по мнению исследователей хореографического искусства, является одной из центральных проблем танцевального мира XXI века.

 ____________________

Кристоф Фарка. 31-й Международный фестиваль современной хореографии
Писатель, литературный переводчик, исследователь в области современного танца и театра, автор блога, посвященного современному танцу Венгрии
Член Экспертного совета IFMC'2018

Хотя в городе Витебске, как и в моем гостиничном номере, было немного прохладно, когда я приехал, более чем дружеское гостеприимство и, ощущение того, что я давно знаком с фестивалем, все время погружали меня в тёплые чувства, точно так же, как моё пушистое дополнительное одеяло. Главное событие 31-ого IFMC - конкурс современной хореографии, который я посетил в качестве члена Экспертного совета и вместе с Международным жюри вручил спецприз Панфилова «Лучшему хореографу фестиваля». 

За два дня мы посмотрели 39 выступлений 30-ти участников и на третий день 12 из них в рамках финала. Кроме проектов из Беларуси были представлены Армения, Китай, Куба, Германия, Италия, Япония, Литва, Польша, Россия, Украина. Это дало возможность получить всестороннее понятие о широкой танцевальной культуре, где каждого представителя встречали по особому, независимо от того, из какой он страны, конечно. Было действительно интересно увидеть расхождение между двумя группами взглядов, растущую дистанцию между отчужденной традицией классического и / или современного балетного образования и текущими тенденциями современного танца и / или contemporary, разговор (процесс преобразования) между разнообразием и универсальностью.

По моему мнению, качество танца не равняется качеству хореографии, но качество хореографии равно качеству «танца». Существование и важность так называемой русской традиции были совершенно очевидны, когда я смотрел большинство выступлений. В тех случаях, когда изысканная техника соответствовала идее, и участники пытались придумать что-то нестандартное, я видел потенциал, которого мне не хватало в других выступлениях, где концепция (концептуализм) заслуживает большей практики. Этот феномен не подлежит сомнению, так же как и особенность финального отбора, который культивирует обе «ветви», делая возможным ожидаемое воссоединение. 

После объявления участников перед финальным отбором, во время открытого заседания, проводимого Экспертным советом, у каждого из нас было меньше или больше времени, чтобы поделиться нашими впечатлениями о фестивале. Со своей стороны, я попытался сделать несколько заявлений и внес краткие предложения о том, что я ищу, на что я обращаю внимание, когда вижу выступление в соответствии с выбранными критериями - это сложность. Этимология делит слово «хореография» на две части: khoreia - хороводная пляска и graphy – писать. На мой взгляд, чистый танец существует только в своей собственной уникальности: расширение обозначения (что бы это ни значило и не делало) только через тело. Хореограф также является режиссером, когда ставит танец - использует дизайн сцены (свет, костюмы, музыку, декорации и т. д.). Нельзя просто игнорировать такое сотрудничество, если сцена используется как контекст для танца, который должен быть в унисон с этими другими элементами.

То есть, не только танец имеет обозначения и поддерживается (давайте назовем их) слоями, но и каждый слой (включая танец) имеет свои собственные обозначения, и поэтому хореография постулируется и приводит к сложности. Самой очевидной подсказкой (другой слой), в большинстве случаев, является описание, данное / написанное самими создателями. Обычно я не читаю эти «руководства», но в таких конкурсах, как IFMC, я нахожу их более чем полезными, потому что с их помощью можно добавить некоторые руководящие указания, касающиеся концепции и реализации. В этом случае, помимо сюжета истории, можно найти абстрактные и острые темы, но моя главная точка зрения, независимо от какого-либо «ясного послания», заключается в поиске сложности. Для меня это означает, что хореограф не только задумывается о танце и / или эстетике, но и способен управлять теми расширяющимися слоями, через которые и / или с которыми тело может танцевать, потому что на самом деле «танец» - вот то, что важно.

Во время открытого заседания у меня не было времени проанализировать какую-либо хореографию, но меня удивило, что после заседания, очень много людей спросили наше мнение. В целом, для меня очевидно, что каждое выступление, которое я видел, было мощным, и единственное предложение, которое я могу высказать сейчас для всех, это не просто мыслить нестандартно, но и касаться всех сторон, отбрасывать их и идти дальше, чтобы увидеть картину в целом, перестать оглядываться назад.

После того, как я увидел 39 выступлений второго тура, я понял, что программа очень красочная: я увидел художественный спектр. Для фестиваля важно представить компании и проекты, выступавшие на маленькой сцене, уделить им особое внимание и представить нас (и их, других исполнителей) молодому поколению - это больше, чем благородный жест. Это значит культивировать и продвигать культуру. Благодаря этому, возможность наблюдать за танцевальной культурой в более широком контексте - удивительная вещь. Г-н Юрий Суманеев, генеральный директор Belwest, главный спонсор фестиваля, определил сообщество IFMC как семью, и я с ним полностью согласен. Он прав не только из-за близких отношений и связывающего их с фестивалем давнего прошлого, но и потому, что они приветствуют каждого нового участника, такого как я, как часть этого сообщества, за что я могу только сказать спасибо. Надеюсь на встречу в 2020-ом году.

____________________

Лина Пуоджюкайте-Ланаускиене. Находясь на другой стороне.
Танцовщица, хореограф, педагог, глава ассоциации современного танца Литвы
Член Экспертного совета IFMC'2018

Я познакомилась с фестивалем IFMC, когда театр танца «AURA» (Литва, Каунас) принимал участие в конкурсе. Мне запомнилась огромная сцена, дружелюбные и гостеприимные люди, холодная погода, заботливый врач, который помогал мне бороться с температурой, сильные участники и специальный приз, который мы получили в том году. Я каждый год узнаю новости о фестивале - кто-нибудь из Литвы обязательно там бывает, и потом мы обсуждаем это важное событие в мире современного танца.

Я недолго думала, когда меня пригласили приехать на фестиваль в качестве члена экспертного совета: это как встреча со старым другом, с которым давно не виделись. Я собрала свои вещи, прыгнула в самолет и приехала на фестиваль 20 лет спустя, чтобы поучаствовать уже в другом качестве - не танцевать на сцене, а как зритель оценивать и обсуждать.

Первые впечатления были такими же - холодная погода и исключительно теплые, энергичные, гостеприимные люди и организаторы фестиваля, многие из них до сих пор помнят театр танца “AURA”. Находясь в зрительном зале в составе экспертного совета, разговаривая с международным жюри и встречаясь с организаторами фестиваля, я получила большее представление об IFMC. Фестиваль включает в себя конкурс, семинары и мастер-классы, официальную вечернюю программу. В этом году в конкурсной программе были заявлены 36 участников из разных стран - из Китая России, Армении, Германии с разным уровнем профессиональной подготовки (от школ танца до профессиональных компаний или исполнителей).

Первые два дня (первый тур конкурса) были сложными, так как количество произведений, которые нужно было отсмотреть, требовало большой сосредоточенности в течение длительного периода времени. Довольно много работ были похожими, и только несколько привлекли внимание, так как отличались от других, были интересными, несли сильное послание. Это естественный ритм начальных туров любого конкурса. С другой стороны, когда смотришь танцы в течение длительного времени, начинаешь замечать параллели между странами и танцевальным стилем, который предпочитают/изучают/любят в той или иной стране, конечно, за некоторыми исключениями (например, русские и белорусские танцоры хорошо подготовлены, но у них более традиционный подход к современной хореографии; итальянские и немецкие хореографы используют более открытую танцевальную лексику и хореографию, в меньшей степени основанную на технике; китайские дуэты тщательно продумали и отрепетировали свои выступления, исполнили танец технично и с артистизмом).

Наверное, самым плодотворным был третий день, когда свои работы показывали только финалисты - посмотрев меньше танцев, можно было действительно заметить и оценить различные стили и идеи, воплощенные в жизнь в мощных, хрупких, красивых, веселых, сумасшедших, ярких выступлениях. Две другие составляющие фестиваля по сравнению с конкурсной программой показались менее увлекательными: тематика семинаров варьировалась от техники и композиции, анализа движений до техники сценической борьбы, в вечерней программе, которую я видела, были представлены компании из России, Украины и Беларуси, которые зачастую были менее интересные, чем конкурсная программа (к сожалению, я не смогла посетить выступления компаний из Италии и Швейцарии).

Можно часами спорить и обсуждать плюсы и минусы исполнителей и их работ, а также уровень исполнения, но для меня IFMC - это нечто гораздо большее. Этот конкурс не только дает возможность молодым хореографам показать себя перед большой зрительской аудиторией, международным жюри и танцевальными критиками. Этот фестиваль стремится создать место для встреч, обмена идеями, обучения, наблюдения, общения. Страны, участвующие в конкурсной программе, представили разные стили исполнения (от более концептуального западного танца до более техничного восточного танца). Организаторы предоставляют участникам возможность остаться на несколько дней и понаблюдать друг за другом, посетить семинары, посмотреть вечерние выступления профессионалов своего дела. Эта возможность является мощным инструментом, позволяющим танцу развиваться и становиться более разносторонним. Во время встреч с экспертным советом артисты могут получить не только краткие общие комментарии или критические статьи в газете, а имеют возможность подойти к членам экспертного совета, задать им свои вопросы и получить персональные ответы. Часто это может стать действительно мощным инструментом для развития хореографов нового поколения. Помимо знакомства молодых хореографов с профессионалами в области танца, этот фестиваль может и, вероятно, дал многим участникам новые возможности.

В 2018-ом году фестиваль отпраздновал свой 31-ый день рождения. Я хочу пожелать IFMC расширяться и изменяться, приспосабливаться к изменяющейся сущности современного танца: построить сильную вечернюю программу, которая бы составила конкуренцию конкурсу (программа, которая будет примером работ мастеров и, возможно, даже представит новые способы мышления, работы с движением, поиска новых голосов), вызвала бы обсуждения работ, показанных на сцене, и танца в общем; стать мощным местом, где можно учиться, испытывать свой разум и тело, воспитывать будущих хореографов, которые представят мощные, хорошо продуманные и безукоризненно исполненные работы.

____________________