Светлана Гутковская. По итогам конкурса IFMC'2022.
Кандидат филологических наук, профессор, заведующая кафедрой хореографии Белорусского государственного университета культуры и искусств, член экспертного совета IFMC'2022

Всего в первом конкурсном туре было показано 39 произведений, из них 26 на сцене Концертного зала «Витебск» и 13 – в Драматическом театре им. Я. Коласа. Для участия во втором публичном конкурсном туре (финале) жюри и экспертным советом было отобрано 15 произведений.
Гран-при завоевала конкурсная работа театра танца «Проспект» из Тюмени под названием «Всякое действие рождает противодействие», созданная хореографом Оксаной Баклановой на музыку современных зарубежных авторов.
Посредством интересных мизансцен, построений и танцевальных рисунков, плавно перетекающих один из другого, а также гармоничных движений красивых мужских тел хореография первой части произведения «пела оду» прекрасному. Появление на сцене в начале произведения обнаженных, лишь в телесного цвета белье, тел как одна из тенденций в современной хореографии, было более чем оправдано замыслом постановщика. Как отмечают исследователи современного танца, нагота физическая заставляет обнажаться и эмоционально, когда танцовщики выявляют напряженную неразрывную связь между чувственными импульсами и физическими движениями. В данном случае нагота молодых мужских тел, словно вышедших из-под резца древнегреческого скульптора, лишь подчеркивала обращение к истокам, первозданность героев, отсылая зрителей к античности во всем блеске ее гармонии и красоты, что вызывало у них эмоциональный подъем, духовное и эстетическое наслаждение. Мощным контрастом заявленной в первой части темы стали появившиеся во второй части рваные, откровенно некрасивые, отсылающие к пластике первобытных людей движения, простые линейные рисунки, мизансцены с демонстрацией насилия (появление брючной пары черного цвета на ранее обнаженных телах лишь усилило этот эффект, вызывая аналогии с современным человеком), – мир будто перевернулся с ног на голову. В своей работе хореограф смело обратилась к применению цитатного принципа, к использованию двойной интерпретации.

В парах основных категорий эстетики «прекрасное и безобразное», «комическое и трагическое», «возвышенное и низменное» современный танец чаще всего обращается ко вторым из них. Безусловно, что в искусстве «безобразное», «трагическое» и «низменное» может быть и источником эстетического наслаждения, в основе которого лежит радость узнавания окружающей нас действительности, ощущение мастерства автора. В этом случае происходит принятие или отторжение его художественных взглядов и гражданской позиции. Вместе с тем, сегодня остро не хватает утверждения в искусстве идеалов прекрасного, позволяющих расширить пределы проявления высших чувств человека. Произведение «Фантом ДНК» (автор музыки Куат Шильдебаев, хореограф Гульнара Адамова) в исполнении труппы современного танца «Самрук» из Алматы (Республика Казахстан) привлекло внимание культивированием красоты, которая была во всем, начиная от тел танцовщиков, исполнительского мастерства и костюмов, в которые они были облачены, до пространственно-лексического и светового решения. В этом смысле произведение выгодно отличалось от многих других. По решению экспертного совета труппа современного танца «Самрук» под руководством Гульнары Адамовой, представившая в конкурсе пять разноплановых произведений, была отмечена специальной премией «За стилевое разнообразие в репертуаре».
На конкурсе у хореографов наметилась тенденция к краткости «высказывания». Некоторые конкурсные работы можно было отнести лишь к категории эскизов, т.е. набросков к самой работе, где пластическое действие оканчивалось сразу после изложения лейтмотивного материала и презентации образа. Связано ли это с тем, что хореографы-постановщики сознательно пренебрегли наработанными веками законами драматургического развития хореографического произведения, сказать сложно. Вместе с тем, на наш взгляд, «заявка» позволяла дальше развить оригинально представленную пластическую мысль и продлить действо согласно законам зрительского восприятия. К таким работам можно отнести произведения «Не сопряжение» (музыка Трэвиса Лейка, хореограф Томирис Меттыбаева) труппы современного танца «Самрук», «Therapy» (автор музыки Антиэ Грейе-Фукс – AGF, текст из книги Генриха Волькенштейна «Der Sexualtherapeut» хореограф Александра Демянова), «Decision fatigue» (музыка современных композиторов, хореограф Павел Лунцевич) проекта Павла Лунцевича.
Не хватило драматургической разработки, на мой взгляд, и конкурсным работам «Клио» (музыка Nicolas Jaar, хореограф Диана Юрченко) театра-студии современной хореографии Дианы Юрченко из Витебска, в которой образ музы истории ярко представила одна из лучших исполнительниц этой труппы Марина Бобрикова, и «Утица» танцевальной компании «Денница» из Екатеринбурга (народная песня «Плавала утица…», хореограф Анастасия Миронова). Миниатюра «Утица» выделялась на общем фоне лексикой, основанной на синтезе фольклорных движений, имитирующих повадку птицы, что очень характерно для многих образцов восточнославянского фольклора, и элементов современного танца. Это произведение отмечено специальной премией «За использование фольклорной корневой культуры в современном танце».
В ряде работ наблюдался удачный синтез разных видов искусств, а также обращение к актуальным способам предоставления художественной информации, включая цифровые технологии. В отдельных конкурсных произведениях умело применялся коллаж видеоряда, музыкального и литературного текстов, звуковых эффектов. Было продемонстрировано синтезирование средств выразительности хореографического искусства и драматического театра («Купите свой нарциссизм» – хореография Елизаветы Шевцовой), цирка («Криминальное чтиво» – хореография Адлета Таменова), киноискусства («Планета А» – хореография Валентина Исакова). Конкурсная работа «Планета А» проекта «Х-перИменты» Гомельского государственного колледжа искусств им. Н. Ф. Соколовского была создана на музыку Эдуарда Артемьева и Рюити Сакамото с встраиванием в контекст фрагментов фильма Андрея Тарковского, что еще больше усилило тему духовности и веры, поднятой в этом произведении. Ее автор – Валентин Исаков, участвующий в IFMC в качестве конкурсанта с 2013 года, получил специальную премию имени Евгения Панфилова как лучший хореограф.
Следует отметить заметно возросшее за последние годы исполнительское мастерство белорусских конкурсантов, большинство из которых свободно владеют различными техниками современного танца. Произведения многих хореографов изобиловали невероятно технически сложными элементами.
Особой эмоциональностью исполнения выделилась сольная партия в конкурсной работе Ансамбля кафедры хореографии Белорусского государственного университета культуры и искусств под названием «Пыль» в хореографии Евгения Цыбулько, отмеченная специальной премией «Перспектива». Воплотить философский смысл произведения и убедительно передать сложную гамму чувств творца, мечтающего любой ценой создать шедевр и прибегающего к сомнительным средствам для «подпитки» своего вдохновения, солисту в исполнении Кирилла Терещенко во многом позволила прекрасная музыка современного шотландского композитора Анны Мередит.
Анализируя музыкальный материал, который был выбран хореографами для воплощения своих замыслов, следует отметить следующее. Во-первых, широкий разброс стилей, жанров и направлений: произведения композиторов-классиков (Антонио Вивальди, Петр Ильич Чайковский), советских композиторов (Эдуард Артемьев), современных зарубежных композиторов и групп (Рюити Сакамото, Эцио Боссо и др.), экспериментальная музыка (Антиэ Грейе-Фукс), народные песни («Плавала утица по синему морю» в исполнении Ольги Сергеевой) и, как было указано в программе, музыка из видео Tik-Tok. Во-вторых, музыкальные тексты многих конкурсных работ представляли собой компилятивные композиции, в которых смысловая направленность первоначальных авторских образов изменялась исходя из контекста. В-третьих, в большинстве конкурсных работ преобладал музыкальный материал, который, с большой долей условности, можно охарактеризовать как музыку фоновую. В ней, как правило, отсутствовала мелодия, лишь задавался определенный ритм. Создавалось впечатление, что хореография сочинялась первоначально вовсе без музыки, а затем уже на готовый пластический текст «накладывалось» музыкальное сопровождение, которое «не мешало» его исполнять. Музыка же в случае её использования в произведении должна включаться в сложный контекст пластического действия, помогая создавать многослойный образ и помогать раскрытию замысла постановщика.
В этом ряду особняком стоит конкурсное произведение «Connect» проекта Дениса Чернышова из Челябинска, в которой присутствовали ударная установка, синтезатор, а также бытовые предметы, которые использовалась в качестве музыкальных инструментов. Денис Чернышев выступил в этой работе как в роли хореографа-постановщика и исполнителя, так и совместно с Шамилем Сабировов и Владимиром Рейнертом в роли автора музыки и музыканта. Конкурсная работа, в которой благодаря заданным условиям случилась новая организация движений в синтезе с живым музыкальным сопровождением, присутствовала особая атмосфера, интрига, неожиданность режиссерских ходов, взаимозаменяемость находящихся на сцене троих исполнителей, отмечена II-й премией.
С учетом того, что содержательность произведений современной хореографии, как правило, и так завуалирована различными сложными образами, символами, метафорами, аллегориями, хореографам следует серьезнее, а скорее даже более ответственно, относиться к названию своих работ. Мудреные названия, с настолько зашифрованным смыслом, постичь который не дано никому, кроме самого автора, и чаще всего на английском языке, вызывают лишь раздражение зрителя, «запутывают» его, и, самое главное, – затрудняют понимание авторского замысла.
Воодушевляет удачное выступление коллективов из Беларуси. Всего в международном конкурсе отмечены: две работы белорусских хореографов - I-й премией, одна работа – III-й премией и две работы - специальными призами. Среди них следующие отечественные коллективы и отдельные исполнители: народный хореографический ансамбль «Алеся» (Могилёв), проект Евгении Николайчук, театр танца «Альтана», Ансамбль кафедры хореографии Белорусского государственного университета культуры и искусств (Минск), проект «Х-перИменты» Гомельского государственного колледжа искусств им. Н. Ф. Соколовского. Очень достойный результат!

 ____________________

Татьяна Котович. IFMC-2022: пространство интеллектуального танца (приводится с сокращениями, полный текст: научно-практический журнал Витебского государственного университета имени П.М. Машерова "Искусство и культура", 2022, № 4 (48))
Профессор, доктор искусствоведения, профессор кафедры истории и культурного наследия ВГУ им. П.М. Машерова, исследователь русского авангарда, член экспертного совета IFMC'2022.

Современная хореография в Витебске как со-событие и событие духа. Следует подчеркнуть, что проект IFMC оказался самым продолжительным и успешным среди прочих известных и перспективных идей времени 1980-х. В советском и постсоветском художественном бытии авторское предложение Марины Романовской и ее команды стало первой и долгое время (в течение десятилетия) единственной инициативой конкурса в искусстве движения/тела/мысли/индивидуальности/новой танцевальности.
В начале истории фестиваля, среди тех, кто находился у его истоков и слагал его легенду, его матрицу, определял его уровень и направление развития были: «Фабрика натюрмортов» (Владимир Поляков, Москва), «Aura» (Беруте Летукайте, Литва), «Свободный балет» Николая Огрызкова (Москва), театр «Провинциальные танцы» (Екатеринбург), «Fine 5» (Рене Ныммик и Тиина Оллеск, Эстония), Пермский театр «Балет Евгения Панфилова», Театр современного танца Натальи Фиксель (Новосибирск). Эти хореографы и исполнители определили систему фестиваля в ее главных элементах – в танце как сценическом проявлении гармонии тела и духа.
Инициаторов интересовало произведение как целостное сценическое явление, как то, что сочетает современную образность с современным мировоззрением, то, что выходит за предел обязательных в классике движений и поз, что отражает особенность движения танцовщика, его мысли и его свободы. И если на континенте и в Америке постмодернистский танец имел к этому времени и устоявшиеся, и динамически развивающиеся каноны, то в нашем поясе это было абсолютным новшеством и территорией эксперимента, поиска, актуального мышления. Несмотря на то, что и в витебском фестивале, и в современной постсоветской хореографии вообще пройден путь в более, чем тридцать лет, это искусство остается многовекторным, включающим несовместимые и вполне совмещающиеся виды пластики: фольклор и акробатику, приемы боевых искусств и восточные элементы, - повторяющиеся, в некоторой смысле постоянно цитируемые, ставшие обычной постмодернистской практикой, однако главным ядром содержащее импровизацию, сиюминутность сценического существования и свободу движения. «Талант – единственная новость, которая всегда нова», говоря словами Бориса Пастернака. В этом первое и всегда действующее на восприятие качество конкурсного танца. И следующее – усилие разума воспринимающего для анализа, понимания, раскрытия смыслов увиденного произведения.

33-й IFMC, проведенный в конце ноября 2012 года, принял 24 участника конкурса из Беларуси, России, Армении и Казахстана. Программа включала восемь конкурсных блоков, выставку акварелей Вл. Васильева «Танцующая кисть» и фотографий Рустама Сюнякова «Грузчики ветра», гостевые спектакли и встречи «После занавеса», теоретические мастер-классы членов экспертного совета, пресс-конференции. Беседы исследователей/критиков и конкурсантов/исполнителей касались и глубин сегодняшнего художественного мышления, и собственно исполнительского мастерства, и кризисных кросс-стилевых ситуаций в пространстве современного танца и заимствованиях, касались Супрематического балета в Витебске и танцевальной математики Оскара Шлеммера в Баухаузе, проводился анализ постановок нынешнего конкурса. Именно в этих беседах подчеркивалось правило движения/обновления фестивальной традиции: 1) обращение к фольклору и неопримитиву, дающее неожиданные результаты и меняющее призму восприятия искусства (как это было у авангардистов начала ХХ в.: М. Ларионова, Н. Гончаровой, К. Малевича); 2) обращение к мышлению первых лауреатов и лидеров IFMC, чье творчество осталось актуальным и свежим до сих пор (как показал вечер восстановленных балетов Евгения Панфилова); 3) философское осмысление создаваемого произведения как события духа.

Лидеры фестиваля. Гран-при жюри IFMC-2022 – «Всякое действие рождает противодействие», театр танца «Проспект», Тюмень, хореография Оксаны Баклановой; и Премия имени Евгения Панфилова от экспертного совета фестиваля – «Планета А», проект «Х-перИменты», Гомельский государственный колледж искусств им. Н.Ф. Соколовского, хореография Валентина Исакова.

На фестивале IFMC-2022 наиболее концептуальным стал спектакль Валентина Исакова. Его структура открыта, состоит из трех элементов, и вместе с тем ее целостность сложна, не является гладкой как шар, а как будто увлекает зрителя внутрь себя и одновременно проникает в поры зрительской души, расслаивает восприятие и тут же собирает его в совокупность, пронзая болью в своей словно отстраненной почти медитации.
На заднике сцены возникает видеопроекция из фрагментов фильмов Андрея Тарковского: из «Сталкера», «Соляриса», «Андрея Рублева», «Зеркала», из сюжетов современных фильмов – с бегущими людьми и перевернутыми авто. Герои Тарковского читают Ветхий Завет, говорят о космосе и человеке, о знании и незнании, о желании и стремлении человека. Центральным кадром становится «Отче наш», когда внятный и громкий бархатный и тревожный голос читает всем понятный и всегда новый/главный текст молитвы, и кадр из «Зеркала», где ветер мнет высокую траву и раскрывается дверь деревянного дома и выходит из нее маленький мальчик, и кадры из «Зеркала» со словами: «Я могу говорить!!».
В центре сценического планшета действуют танцовщики, они почти статичны, их движения минималистичны, их тела всегда вертикально направлены или собираются сидящими в центре и как бы согревающими друг друга или прощающимися друг с другом, но мало наклонов, спиралей и вращений, пробежек, поддержек и взлетов. Представление на сцене представляет собой как бы выпавший из видеопроекции фрагмент, словно прорезающий видеоизображение черными стрелами/фигурами скальпель, вынимающий каждую фигуру из киновысказывания Тарковского и выдвигающий ее, безмолвную и застывшую от боли. С фонаря в кромешной тьме спектакль начинается и светом фонаря завершается. Постановщик использует движение «шагом», т.е. сочетанием почти даосской динамики со статикой. И это позволяет нам увидеть и понять, как тело сосредотачивает в себе боль, как застывает и каменеет.
На авансцене из кулисы в кулису вылетают и катятся по планшету сверкающие большие тонкие диски, как остовы автомобильных колес, падают, снова катятся. Танцовщики иногда поднимают их, и те из метафоры остатков некоей цивилизации превращаются в предмет танцевального действия, а затем, заполняя сцену, становятся метафорой апокалипсиса.
Постановщик преодолевает документальность высказывания и публицистичность, он расширяет пространство/время спектакля: визуальное мышление Тарковского позволяет ему выйти на горизонт бытийности, на детскость и старость как точки человеческого существования, на космос Соляриса как бесконечность и совесть/нравственность, на природу и ее сильный ветер шторма, на все мысли о предназначении человека. Застывший от боли человек на земле таким приемом постановщика как будто преодолевает свою конечность, свою отграниченность и свою боль, он расширяется до боли вселенской, вбирает в себя этот мир, становится катящимся острым диском, и превращается в бесконечность. Хореография этого спектакля позволяет не просто акцентировать танец, но «говорить» (подчеркнем, у Тарковского: «Я могу говорить!») с помощью тела.
Художник по свету Семен Давыденко варьирует визуальную партитуру постановки, слегка акцентируя или танцовщиков, или видеоизображение, или резко только движение дисков, использует боковые нижние кулисные фонари или «растворяет» существующее на сцене, словно погружая его в дымку исчезновения.

Концептуальным является и произведение ансамбля кафедры хореографии Белгосуниверситета культуры и искусств «Пыль» в постановке Евгения Цыбулько (специальная премия экспертного совета «Перспектива»), где высказывание автора символично и вместе с тем, очевидно предметно/реалистично. В бархатном терракотовом свете в центре сцены юноша всматривается в нечто неведомое и странное: изогнутое, свернутое таинственное нечто имеет выпуклое тело и не имеет головы, на месте которой полупрозрачный эллипсоид. Замершая фигура медленно разворачивается, с кошачьей пластикой движется и нападает. Из верхнего кармана сорочки юноши появляется пакетик, из которого высыпается плотная и густая пыль, он ее сдувает, снова рассыпает по планшету сцены, рисует на ней узоры. Сценическое пространство растворяется в клубах пыли, из кулис выползают новые фигуры с эллипсоидными головами, окружают человека, он задыхается в их объятиях. Пыль становится главным действующим объектом, непостижимым для человека, из чего-то обыденного превращается в существо мистическое, превышающее понимание – и спектакль переходит в пространство/время метафизики, его смыслом становится противостояние Року, и невозможность этого противостояния, и немота перед силой Рока.
Несомненно, в этих двух работах есть элементы медитативности в медленном, плавном движении как будто в полуреальном сне или зыбучем мареве пыли.

Практики звуковой медитации используют участники постановки «Connect», проект и хореография Дениса Чернышова, Челябинск (Вторая премия жюри фестиваля). Музыкальные инструменты (ударная установка и др.) размещены в центре сценической площадки, между ними звучащие чаши. Исполнители и танцовщики, и музыканты одновременно, они помещены в пространство музыки и в ней существуют, играют и передвигаются медленно, а горизонталь тела является главным опорным элементом движения. Мы можем уловить некоторый сюжет и увидеть диалог исполнителей, прочесть их отношения, но наиболее очевидна постепенная потеря сюжетности и даже материальности инструментов. Солист начинает извлекать звуки из чаши в центре, они нарастают, заполняют сцену и зрительный зал, погружая всё в пространство медитации.

Современный танец утверждает открытость, контактность хореографии. Однако обсуждаемое экспертами на фестивале в достаточной мере подчеркивает и обратное: произведения не обращены к зрителю, они заставляют его самого проникать в смыслы и эстетического языка и нравственного смысла, произведения не раскрываются сразу и требуют расшифровки самим зрителем. К примеру, необходимо знать и понимать творчество Андрея Тарковского, чтобы войти в пространство/время/смыслы «Планеты А»; представлять себе активность и загадочность древнегреческих Мойр, чтобы включиться в пространство/время/смыслы «Пыли»; обладать информацией о звучащих/поющих чашах и их воздействии на человека, чтобы услышать звук пространства в «Connect».

Однако необходимо отметить, что на фестивале были показаны представления пародийные, с бытовыми сюжетами – характерные, игровые. Это – постановки Дианы Юрченко «Клио», «Кавалер» (Витебск). И «Криминальное чтиво» в хореографии Адлета Таменова (Труппа современного танца «Самрук» Алматы), номер которой открывал завершающий фестиваль концерт и вызвал овации зала: цирковой, игровой, сюжетный, изысканный, пластический, лёгкий. Изысканность и интеллигентность номера позволяет выделить его из категории массовой культуры и осознать как пародию на массовую культуру.

«Всякое действие рождает противодействие» Оксаны Баклановой (театр танца «Проспект», Тюмень) объединяет интеллектуальное ядро фестиваля и его эстетическую сосредоточенность: в самые трудные моменты существования человек взыскует красоты – движение восьми мужчин со скульптурными телами на сцене, их переплетения в духе знаменитой скульптурной композиции «Лаокоон», их веерообразные композиции из тел, передвижения цепочками по задней границе сцены, их «ручейки»-рукопожатия, их круговые пластические композиции, - составляют зрелище энергии и гармонии, отсылает в древнегреческим мистериям и олимпиадам. Вторая часть произведения представляет иную интонацию, хотя в определенной мере движения и композиции повторяются (если в первой части танцовщики выступали в телесных трэссах и были подобны обнаженным олимпионикам, то теперь они облачены в черные строгие костюмы). Здесь возникают и иные смыслы: постоянно повторяются слова из Конституции о врожденных правах человека, и о достоинстве человека). В спектакле объединены и противопоставлены две темы: врожденной гармонии тела как объекта космической красоты и космической математики и врожденного попираемого права человека на индивидуальность и красоту существования.
В пространстве массовой культуры фестиваль в Витебске IFMC остается вновь и вновь ежегодно возрождаемым пространством интеллектуального искусства духовного поиска и интуиции души. Фестиваль 2022 года есть подтверждение развития, молодости, энергии молодых тел, красоты и гармонии хореографических решений, безостановочных исканий.

____________________

____________________