- «Мастацтва» № 12 (405) 01.12.2016-30.12.2016 г.;
- Sputnik Беларусь/Belarus от 28.11.2016;
- СБ № 229 (25111), 29.11.2016;
- Svaboda.org от 29.11.2016.

____________________

«Мастацтва» № 12 (405) 01.12.2016-30.12.2016 г.
Светлана Улановская
«Между мейнстримом и авторским поиском» - печатается с сокращениями

По количеству событий и участников IFMC-2016 оказался самым масштабным за всю историю проведения. Только представьте: презентации фотопроектов Анны Мойсеюк и Ольги Рабецкой, выставка живописи известного витебского художника Олега Крошкина, фольк-вечеринка по случаю открытия форума, гостевые выступления, конкурсные блоки и гала-концерт лауреатов, интерактивные перформансы в фойе перед началом вечерних концертов, открытые заседания жюри и экспертного совета. Добавьте к этому насыщенную информационно-образовательную программу: пресс-конференции, творческие встречи с участниками спектаклей, теоретические и практические мастер-классы, семинары, лекции, круглые столы. О международном статусе фестиваля свидетельствовал интернациональный состав выступающих, жюри во главе с профессором Пекинской академии танца Сяо Сухуа и экспертного совета, куда вошли представители Беларуси, Великобритании, Ирландии, Испании, Латвии, Молдовы, России и Украины.

От психоаналитических рефлексий до кича
Широкую панораму образных, жанрово-стильных, формообразующих красок продемонстрировали гостевые показы. Обычно программа приглашенных коллективов состоит из знаковых спектаклей современной танцевальной сцены и становится для молодых хореографов своеобразным «знаком качества». Наиболее неоднозначные впечатления в этом смысле вызвала постановка «Жизель» Раду Поклитару - премьерный эксклюзив от «Киев Модерн-Балета», показанный в Минске и Витебске. Постановка продолжает серию реинтерпретаций классических шедевров в творчестве хореографа - наряду с такими, как «Кармен.TV», «Ромео и Джульетта (Шекспирименты)», «Золушка», «Щелкунчик», «Лебединое озеро». В конце ХХ века подобное интертекстуальное переосмысление «транснациональных хореографических мифологем» (по выражению балетоведа Юлии Чурко) стало общим трендом в развитии мирового балета. Достаточно вспомнить радикальные постановочные версии Матса Эко, Мэтью Борна, Мэги Морен, Евгения Панфилова.

Идеалистическую романтическую историю Поклитару наполняет жестоким нервом и драйвом современности. Все имена героев балета сохранены, но персонажи принадлежат к настоящему социуму. Граф Альберт и его невеста Батильда попадают в компанию байкеров, мстительная Мирта становится хозяйкой борделя, а Виллисы превращаются в... проституток. В этом жестоком, агрессивном окружении оказывается наивная Жизель. Несмотря на все радикализмы «Жизель-new» значительно проигрывает своему историческому прототипу по стройности драматургического развития, точности образных и танцевальных характеристик. На сцене много суеты, жестикуляции, криков, дыма и сценографических изобретений, однако почти нет танца. Если в классической версии разная социальная принадлежность главных героев сразу образовывала драматическую ситуацию, то конфликт между байкерами и обычными горожанами в поклитаровском спектакле выглядит искусственным и надуманным.

Всегда с большим интересом слежу за творчеством этого талантливого хореографа, нашедшего свой стиль, собственный узнаваемый пластический язык, однако насквозь автоцитатная «Жизель» не добавляет ничего нового по сравнению с предыдущими работами мастера. Вспоминаю «Золушку», где главная героиня тоже попадала в бордель. Спектакль впечатляет очень красочной, даже перенасыщенной визуальной стилистикой (сценограф Андрей Злобин, художница по костюмам Анна Ипатьева), которая, тем не менее, очень быстро надоедает, ведь зрелищность не подкрепляется смысловой емкостью художественного выражения. Декларативно-прямолинейное, лишенное метафоричности действие балета создает эффект пролистывания иллюстрированной книжки типа «белорусский язык в картинках» или просмотра мелодраматического телесериала, не требуя от зрителя никаких интеллектуальных рефлексий и полета воображения. К современному балету показанный спектакль имел очень отдаленное отношение, а вот к коммерческому зрелищу - самое непосредственное.

Настоящим хедлайнером фестиваля можно назвать Jo Stromgren Dance Company. Известный во всем мире норвежский коллектив не впервые пожаловал в Витебск: в 2005-м фестивальная публика увидела абсурдистский, в духе «театра жестокости» танцевально-драматический спектакль «Госпиталь», в 2012-ом - иронично-пародийное «Танцевальное посвящение искусству футбола». В этом году театр презентовал трагикомедию «Там» в постановке Йо Стромгрена, попутно еще сценографа и автора костюмов. Произведения хореографа трудно отнести к современному танцу, это прежде всего - театр, в котором тело выступает главным носителем смысла, а пластическое движение рождается, согласно знаменитому высказыванию Пины Бауш, «из желания или необходимости, а не потому, что я хореограф и, значит, надо побольше танцев поставить».
Стромгрен нашел свою уникальную тему - он с юмором исследует парадоксы малых человеческих сообществ: в «Госпитале» это опрокинутый мир трех медсестер, которые сходят с ума от одиночества в больнице, где нет ни одного пациента; в «Монастыре» - история монахинь, затерянных в забытом Богом и людьми обители; в «Мужской рапсодии» - территория мужских чувств, комплексов и фобий.

Танцспектакль «Там» - своеобразное антропологическое исследование социотипа постсоветского человека, основанное на документальных историях выходцев из бывшего Союза. Четыре героя находятся в экзистенциальном пограничном состоянии между Востоком и Западом, хорошо знакомом прошлом и неопределенном будущем. Интонацией ожидания, ностальгии по бывшему и растерянности перед неизвестным проникнут весь спектакль. «Там» Стромгрена - отличный пример того, как художественное произведение может преодолевать собственные границы и попадать в актуальный социополитический контекст, не теряя при этом своих эстетических качеств. Поставленный в 2002-ом «Там» приобретает еще большую злободневность в ситуации сегодняшнего миграционного кризиса.

Психоаналитическое углубление в мир творчества предлагал Митя Федотенко в спектакле-дуэте «АхматМоди», в основе поэтического замысла которого кратковременная и драматическая история отношений Анны Ахматовой и франко-итальянского художника Амадео Модильяни (его роль воплотил автор идеи, хореограф и сценограф постановки Митя Федотенко, роль Ахматовой - танцовщица и хореограф Московского электротеатра «Станиславский» Лина Лангнер). Намеренно не говорю «история любви», потому что смысловое пространство гораздо шире. Хореографа интересуют не мелодраматические коллизии, а постижение творческой вселенной двух знаковых личностей - постижение через собственное тело, опыт, энергетику, художественное мышление.

«АхматМоди» вызывает интерес мультидисциплинарным подходом к созданию спектакля. Танец здесь взаимодействует на равных с физическим и объектным театром, звукопространственными эффектами и приемами contemporary art. Сцена по периметру оклеена белой лентой. Ступить за символическую границу - значит оказаться в потустороннем мире, лишенном повседневной суеты и тривиальных эмоций. В спектакле отсутствуют привычные танцевальные формы, однако большую роль играет движение, сила присутствия перформера «здесь и сейчас», жизненная энергия телесной коммуникации. Многочисленные паузы не прерывают действие, а, наоборот, создают четкое ощущение его максимальной концентрации, танца не телом, а внутри тела. Эту особенность очень метко охарактеризовал итальянский режиссер, основатель театральной антропологии Эудженио Барба: «В момент тотального присутствия актер может быть чрезвычайно сосредоточенным, неподвижным, но в этой недвижимости он содержит всю энергию, например, в руках, как натянутый лук, готовый выпустить стрелу». Казалось, тела артистов якобы скованы, парализованы страстью, которая сжигает их изнутри, рождая творческий подъем и творческую агонию. Важную смысловую роль в раскрытии образов героев играют дуэтные сцены, где нет единения. В каждом моменте сценического существования перед нами предстают две уникальные личности, две разных и самодостаточных вселенных.

Осмысление темы взаимоотношений Творца и Музы продолжалось в спектакле «Сын господина Пьеро из Винчи»/«Мона Лиза», который стал результатом сотрудничества Пермского театра «Балет Евгения Панфилова» и Московского хореографа Соны Авсепян. Он запомнился прежде всего мистической фигурой Сергея Райника - выдающегося артиста и художественного руководителя труппы, исполнившего партию Леонардо. Однако постижению «богатого и фантастического мира творчества великого художника, ученого и мистификатора», заявленному в программке, мешало отсутствие драматургического развития, однообразие образно-пластических красок. Чередование монологов, ансамблевых и массовых сцен распадалось на осколки эпизодов, связанных формально, а не действенной логикой воплощения авторской мысли.

Без открытий
Что же касается главной интриги IFMC - международного конкурса современной хореографии - то в этом году он выдался самым многолюдным за всю историю фестиваля. Из более полусотни заявок организаторы отобрали 32 коллектива из Беларуси, Китая, Литвы, Молдовы, Польши, России, Украины, Эстонии, Швеции. За два дня на суд жюри и специалистов было представлено 40 (!) одноактных балетов и хореографических миниатюр. Для белорусских участников конкурс стал историческим событием. Во-первых, никогда раньше в международном соревновании не было столько отечественных компаний. Во-вторых, никогда так много из них не проходило в финал.

Одна из заметных тенденций, присущих конкурсным работам последних лет - неуклонный рост исполнительского мастерства. Профессионализм танцовщиков, подготовленность тел делают их пригодными к освоению самых разных современных техник, что не может не радовать. Однако этот сдвиг пока не породил соответствующего уровня хореографического мышления, которое значительно уступало технической «вооруженности» артистов. В итоге мы видели много профессионально выполненных номеров, однако лишенных индивидуальности художественного выражения. «Хорошо подготовленные танцовщики, неплохое постановочное решение, но все одинаковое - без откровений», - таким был вердикт жюри. Большинство работ напоминали одну бесконечную песню, не обозначенную оригинальностью авторской мысли, поиском собственной пластической интонации. Неслучайно премия имени Евгения Панфилова лучшему хореографу в этом году осталась без владельца.

Среди положительных моментов отмечу образно-тематическое разнообразие конкурсных постановок. Публика увидела не только постоянные рефлексии о любви, но и пронзительное размышление о греховности людской природы, философское постижение темы памяти и связи времен, попытку осмысления виртуализации сознания современного индивидуума, даже темы с четким социальным измерением, посвященные вопросам прав человека, военной угрозы или актуальной проблеме беженцев. Вместе с тем многим работам явно не хватало образно-драматургического раскрытия концептуального замысла, его метафорически-ассоциативного, а не иллюстративно-прямолинейного воплощения.
Не удивительно, что Гран-при в очередной раз улетел в Китай. Сольный номер «Мои меридианы» в постановке Чжан Цяна (Ансамбль песни и танца КНР) выделялся строгой, аскетичной простотой, дисциплиной эмоций, суггестивностью и философской емкостью режиссерских приемов. Движение артиста по геометрическим линиям танцевального рисунка приобретало символический смысл, вызывая ассоциации с путем к себе настоящему, осмыслением собственного места в мире.

Контрапунктным взаимодействием танца и видеотехнологий запомнилась удостоенная 3-ей премии миниатюра «Memorize=Memories» в постановке и исполнении Хелин Джурман (Эстония). Видеоряд здесь воспринимался не фоном, а полноправным партнером артистки и расширял смысловое пространство хореографии. Дискретные визуальные образы, представавшие на проекции, якобы осколки памяти, распадались на множество сюжетов. На видеофрагментах воспроизводились времена учебы танцовщицы, которые перемежались с изображениями танца исполнителей в национальных костюмах, что создавало многомерный образ не только личной, но и генетической памяти.

Внимание к нестандартным проявлениям телесности выделяла дуэт «Dare to Wreck» шведского Skanes Dance Theatre (хореография и исполнение Педера Нильсона, Моделейн Мэнсон). Одновременное сосуществование на сцене двух тел - так называемого «полноценного» и с отклонениями (Моделейн - танцовщица-колясочница) - уравнивало их в своей значимости. Создатели номера не призывали к соболезнованию и не стремились «выбить» из зрителя слезу, а возможности артистки не стали препятствием для технически сложного, с акробатическими поддержками, танца, насыщенного диалога. Подобные постановки расширяют общее видение «допустимого на сцене»: сегодня танцем считается физическая манифестация любого тела, не обязательно соответствующего «критериям сценичности». «В наше время представления о красоте становятся все более разнообразными, и единого телесного эталона не существует. Наоборот, в последние годы в сценическую практику активно внедряются новые тела, которые ранее оставались исключительно маргинальными», - отмечает российская исследовательница визуальной культуры Ольга Вайнштейн.

(Не) современные
Поддерживаю желание организаторов представлять широкую жанрово-стильную палитру современных танцевальных направлений, однако очевидный уклон в сторону сложившейся в последнее время эстрадности не может не вызвать обеспокоенность. Многие конкурсные работы имели очень отдаленные отношения к contemporary dance, а напоминали так называемый «кантемп». Имею в виду коммерциализированный, рыночный вариант современной хореографии, который приобрел сегодня большую популярность благодаря танцевальным телешоу и деятельности многих школ, продающих танец как нечто среднее между досугом и фитнесом. Между тем одна из главных задач фестиваля - служить ориентиром для молодых хореографов, показывать пути для совершенствования и развития. Может, стоило бы сделать отбор участников более строгим? Освоение contemporary dance на уровне ходовых комбинаций еще не переводит номер в разряд современного танца, где главным критерием является мышление - емкое, концептуальное, антисистемное, направленное на эксперимент.

Не случайно лауреатом 1-ой премии стал Ансамбль кафедры хореографии Белорусского университета культуры и искусств. «After Before», созданный в соавторстве с известным польским хореографом Матеем Кузьминским - одно из немногих конкурсных произведений, что вполне соответствовало эстетике contemporary dance. В центре внимания постановщика - проблема беженцев, которая воплощалась исключительно с помощью пластики, взаимодействия движения и пространства. Абстрактный по стилистике, минималистичный по средствам выразительности спектакль лишен танца в общепринятом понимании - на первый план здесь выходила практика присутствия, работа с внутренним движением и его телесным проживанием. На сцене действовало, жило, пульсировало в поисках выхода так называемое «коллективное тело», в котором индивидуальные пластические голоса исполнителей сливались в унисон, общую эмоцию. Геометрическая логика танцевального рисунка, многочисленные паузы, повторяемость комбинаций, движение в замкнутом, тесном пространстве - все это создавало четкое ощущение неопределенности, зависания между «до» и «после».

Приближение IFMC к собственному тридцатилетию обостряет вопрос перспектив развития известного форума. Как исследовательнице мне очень не хватает специальной программы для теоретиков танца - конференций, симпозиумов для критиков и кураторов. Разветвленную сеть подобных мероприятий имеет каждый крупный европейский фестиваль, что выглядит закономерным, поскольку современный танец требует новизны мышления, постоянного апгрейда привычных представлений как от своих создателей, так и от тех, кто его воспринимает.

____________________

 Sputnik Беларусь/Belarus от 28.11.2016
Андрей Козлов
Дневник фестиваля современной хореографии: постсоветский синдром - печатается с сокращениями

Постсоветский синдром актуален? На этот вопрос отвечают танцовщики одной из самых благополучных стран Европы - Норвегии. За этим спектаклем директорат Международного фестиваля современной хореографии в Витебске IFMC гонялся с 2001 года, а получил его в гостевую программу спустя 15 лет.
Многие именно спектакль «Там» («There») в исполнении норвежской труппы «Jo Stromgren Company» называют главным событием фестиваля.

Диссидентство - внутренняя эмиграция
«Как получилось, что многие люди из разных постсоветских стран двинулись в разном направлении? Мы хотели сделать работу именно про СССР со всеми известными клише. Показать что-то русское…», - говорят артисты. Кажется, для норвежцев человек из постсоветских стран - тот, кто хочет что-то изменить (в себе и вокруг себя), но добиваются этого единицы. Эмиграция - это фактический способ покинуть насиженное место, а диссидентство в таком случае - эмиграция внутренняя.
Квартет мужчин на протяжении всего спектакля находится на пути в неизведанное (они выброшены на территории между Востоком и Западом), оставив позади то, что каждый из них знает очень хорошо. Может быть, свою зону комфорта, которая тянет с необъяснимой силой. Им ведь там, дома, действительно комфортно и удобно, несмотря на все минусы.

И в таком пограничном состоянии время останавливается: можно смеяться, плакать, выпивать, играть на музыкальных инструментах, рвать рубашку на груди, падать, биться головой о стену…
В общем, будто бы прощаясь со всем тем, что с годами стало неотъемлемой частью. Ведь завтра все будет по-иному, думают они. Все это со страстью танцовщики и показывают. Состояние перерождения, из которого, создается впечатление, квартет советских диссидентов (именно о них работа, утверждают в норвежской труппе) выходит в верном направлении. Они уходят в «Там».

Осколки русского языка
Герои произведения не только двигаются на сцене, они постоянно находятся в диалоге, который так напоминает русский язык. Все в зрительном зале старательно прислушиваются к словам. Но бесполезно. Артисты общаются на выдуманном языке, который построен на их собственном восприятии от общения с русскоязычной аудиторией. «Это язык, в котором нет смысла. Он основан на том, что мы слышим от носителей русской речи. Мы слышим ее в ресторанах, в кафе, на улицах…», - улыбнулся, отвечая на этот вопрос, один из артистов норвежской труппы. Это язык звуков. Именно так русские предложения и слова представляют европейцы. «Интонация важнее, чем слова», - говорят артисты, и они правы. В спектакле все было ясно. Все, кроме слов.

Норвежские диссиденты и экзотическая страна Беларусь
«Ваш спектакль построен на клише о постсоветском человеке. Какие клише вы знаете о Норвегии?» - последовал вопрос из зала. И норвежцы снова стали артистами, показав медленного человека, который передвигается на лыжах. Если бы норвежские диссиденты существовали, то они были бы очень ироничны к себе. Даже после такой непростой темы норвежцы шутили, и на вопрос – «Какая самая экзотическая страна, где вы показывали спектакль?» - они сказали, что это - Беларусь. Клише о постсоветском человеке пронизывает весь спектакль. Для норвежцев, как выяснилось, постсоветский человек - это представитель со всем набором качеств русского человека: песни, музыка, душевные терзания, водка…

Взгляд танцовщиков на «постсоветский синдром» из благополучной Норвегии интересен зрителю из Беларуси. «Это одно из самых выдающихся явлений современной танцевальной культуры. Я не знаю другого спектакля, который столько же жил и оставался востребованным», - представила эту работу известный театральный критик России Лариса Барыкина.
«Мне показалось, что многое в этом спектакле вы понимаете лучше, чем мы», - заметили норвежские танцовщики, улыбнулись и отправились домой.

____________________

 Советская Белоруссия № 229 (25111), 29.11.2016
Ольга Крученкова
"Чтобы танцевать, нужно больше читать" - печатается с сокращениями

Сюрприза не случилось. Гран-при конкурса XXIX Международного фестиваля современной хореографии в Витебске присужден солисту Центрального ансамбля песни и танца армии Китая Юйчену Яо. Миниатюру «Мои меридианы» поставил для него хореограф Чжан Цян, который десять лет назад выиграл IFMC. За восемь с половиной минут китайский артист рассказал очень понятную историю: оглядываясь на пройденные меридианы своей жизни, каждый из нас думает, что можно было сделать все проще, без лишних мучений и горя. Однако это плата за то, чтобы научиться жить как надо.

В отличие от многих других конкурсных постановок в «Меридианах» замысел хореографа был воплощен идеально: на идею работали музыка, свет и каждое движение. Остальным гармонии не хватило. Именно поэтому председатель жюри, профессор Пекинской академии танца Сяо Сухуа, комментируя отбор финалистов, сказал:
- В финал вышли работы, которые более или менее того достойны. Техника танцоров и танца стала намного выше, чем шесть лет назад, когда я был в Витебске. Но в произведениях мало смысла и глубинных идей.
Больше всего Сяо Сухуа понравилась - а члены жюри, помимо судейских баллов, оставили карточки, где выделили лучший с их точки зрения номер - работа After before совместного проекта кафедры хореографии Белорусского государственного университета культуры и искусств и Мацея Кузьминского.

Впервые за много лет экспертный совет фестиваля не вручил премию имени Евгения Панфилова: она присуждается лучшему хореографу, но ни одна из 32 постановок не показалась критикам достойной. Призовой фонд разделили на несколько спецпремий, которые достались коллективам из Витебска, Омска и Челябинска. Награды «Признание коллег» удостоена работа «Соль» Анастасии Харченко и Петра Наку из Киева - приз вручался впервые на основе голосования конкурсантов.

Как всегда, на фестивале дискутировали о тенденциях contemporary dance. И если еще вчера эксперты и публика восторгались оригинальностью этого направления, то сегодня профессионалы говорят хореографам: ребята, надо уходить от одинаковости. Уровень конкурсантов оказался как никогда раньше одинаковым. По мнению председателя экспертного совета Ларисы Барыкиной, обошлось практически без провалов, но не было и потрясений, взлетов, открытий:
- Это говорит об одном: все научились базовым вещам и понятиям, все хорошо двигаются. В Витебске лет 15 назад мы не наблюдали такой массы хорошо обученных людей. Теперь осталось, овладев «азбукой» тела, научиться говорить. Ведь в современном танце каждый может назвать себя хореографом, такого нет ни в одном виде танцевального искусства. В итоге индивидуальности на сцене не стало, прогрессируют некомпетентность и непрофессионализм. А началось все с крайнего выражения толерантности, когда слово предоставляют всем. Каждый человек - яркая уникальная личность и имеет право высказаться, это бесспорно. Но хочется спросить: «А вам есть что сказать, чтобы зал в тысячу человек внимал»? И второй момент - из современного танца уходит эмоция. Теперь стыдно быть эмоциональным, стыдно соответствовать хорошей музыке, надо быть высокоинтеллектуальным и говорить о каких-то глобальных страданиях и мучительных поисках. Жаль только, находок нет.

Кто бы мог подумать, что спустя годы свободы главной проблемой постановок на IFMC назовут... предсказуемость! Заведующая кафедрой хореографии БГУКИ профессор Светлана Гутковская не скрывала: через пять секунд после начала номера эксперты смотрели в программку, чтобы узнать, сколько это будут показывать. Таких номеров было много, повторы случались даже в световых решениях. Что ж, говорят, история хореографии развивается по спирали. На первом этапе идет наработка тем, хотя выразительных средств не хватает, потом приходит техника и начинаются повторы в движениях, поднимаются схожие темы и проблемы. В итоге мы видим на сцене хорошо подготовленных ребят, которые пытаются вдохнуть какие-то идеи в бессодержательный номер.

Известный хореограф Раду Поклитару обозначил тенденции:
- Молодые авторы обращаются к глобальным темам, вместо того чтобы говорить о чем-то конкретном. У меня первокурсники тоже любят ставить про звездное небо, инь и янь, божественное начало, ангелов и демонов... Вся земная философия для них материал для творчества. Это общая болезнь. Хотя любую философскую тему гораздо легче раскрыть, рассказывая об одном человеке или о взаимоотношениях в паре.

Что ж, хочется верить, что участники будущих конкурсов последуют советам экспертов и начнут больше читать. Да-да, это раньше им советовали больше репетировать. Теперь рекомендации другие: чаще открывать хорошую литературу и знакомиться с серьезными текстами, коль уж претендуете на экзистенциальные поиски. А мы, благодарная публика, постараемся вас понять.

____________________

 Svaboda.org от 29.11.2016
Яна Шидловская
"Танцы в инвалидной коляске или коленца кадрили со вкусом сбитня" - печатается с сокращениями

23-27 ноября в Витебске прошел крупнейший международный танцевальный форум на постсоветском пространстве. Он разрушает привычное представление о хореографическом искусстве и дарит гостям звуки кадрили, вкус сбитня и способности тем, кто ими ограничен.

Балет без пуантов
Римейком всемирно известного балетного произведения начался 29-ый Международный фестиваль современной хореографии (IFMC). Авторскую версию «Жизели» с трейлером декораций в Беларусь из Украины привез Раду Поклитару – хореограф с брэндовым именем, молдавским происхождением и белорусским паспортом. Это переосмысление балета композитора Адольфа Адана, который со времени своей премьеры на сцене оперы «Ле Пелетье» в Париже в 1841 году не покинул театры разных стран мира. Классическая «Жизель, или Вилисы» есть и в репертуаре Национального академического Большого театра оперы и балета Беларуси. Почти десять лет в местной «Жизели» танцевал и сам Поклитару, который с начала 1990-х годов был одним из ведущих артистов балета в стране.

«Жизель» в исполнении артистов «Киев Модерн-Балета» - 39-й балет в творческой биографии хореографа. Декорации, спецэффекты Андрея Злобина, костюмы Анны Ипатьевой, прически от BAREX Italiana и Виктора Задворного с участием 32 актеров сделали постановку самым дорогим проектом в истории театра. От оригинала в «Жизели» Поклитару осталась лучшая в мире балетная музыка Адана, имена главных героев и извечная тема любви. Вместо классических па - приемы современной хореографии, вместо пачек – фантазийные костюмы. И полное отсутствие пуантов - танцоры выходят на сцену босиком, в кроссовках и туфлях на каблуке.
Сюжет балета предельно прост, и те, кто видел классическую версию, могут разочароваться. Жизель не разделяет чувства Ганса. Ее сердце принадлежит байкеру Альберту. Предательство последнего морально опустошает молодую девушку и ведет на самое дно, единственным выходом из которого является смерть. Партию «Жизель» исполнила талантливая Анна Герус, которая в этом году вышла в финал международного конкурса в качестве хореографа своего собственного проекта.

Сила сбитня
«Танцевать не грех? Грех не танцевать!» - каждый раз, пускаясь в пляс, переспрашивали зарубежных гостей танцоры фольк-коллектива «Медуница». Вечеринка для участников фестиваля IFMC, как и обещали организаторы, была оформлена по-белорусски. Сразу после официального открытия в одном из залов Центра культуры зазвучали народные мотивы и запахло жареным - гостей угощали драниками, колбасками и традиционным сбитнем. Это горячее питье, постепенно вытесненное чаем, было особенно распространено в Беларуси в XVIII-XIX веках. В кипяток с медом, сахаром или патокой добавляли специи и травники - перец, гвоздику, корицу, мускатный орех или лавровый лист, иногда - пиво или спирт. Пили и холодный сбитень. Рассчитанный на массового потребителя, напиток часто продавали на рынках и ярмарках, где было много народу. Рецептура сбитня отличалась регионально. Так, на Витебщине в напиток кроме меда клали редьку, хрен и соль и называли его крестинным сбитнем, который должен был выпить отец новорожденного.

После нескольких шкаликов почти все гости вечеринки отправились на танец в четыре круга. Этот танец оказался прекрасной возможностью завязать дружбу, недаром второе колено местной версии называется «знакомство». После кадрили станцевали и традиционную лявониху – праздничный танец, который исполняется большим количеством пар.

Станцевать Шагала, Тарковского и Модильяни
Одним из запоминающихся моментов фестиваля этого года стала пьеса «АхматМоди», в основе которой лежит книга французской писательницы Элизабет Барье «Любовь на рассвете». Встреча Ахматовой и Модильяни произошла в 1910 году, когда ей было чуть за 20, а он попробовал свои силы в скульптуре. Свое видение отношений поэтессы и скульптора привез в Витебск Митя Федотенко, который сочетает в своем творчестве театр, музыку и искусство перформанса. Переехав в 90-ые во Францию, которую накрыла волна современного танца, он создал авторский проект Autre MiNa, который и сейчас выделяется среди жесткой конкуренции – только в Марселе и его окрестностях действуют 87 танцевальных коллективов, 10 из которых поддерживаются государством. Хореограф стал автором 14 постановок, первую из которых он посвятил Шагалу, Цветаевой и Тарковскому.
Во время спектакля сцену украшают каменные бюсты. Знакомство героев приходится на период в творчестве Модильяни, которого позже назовут греческим. Он называл Ахматову своей «египтянкой», рисовал ее, был одержим идеей сделать выставку в виде лабиринта из 50 бюстов и назвать ее «Лес Ахматовой».
В пьесе, которая передает атмосферу взаимоотношений двух мощных творческих личностей, звучит история, которую каждый зритель может интерпретировать по-своему. Кто-то увидит в ней их первую встречу в Париже, в Булнском лесу, в парке Бьют-Шамон, истоптанные тропинки, по которым ходила поэтесса, услышит стихи, звучащие по-французски и на языке оригинала.

Классика и Модерн
Помимо развлекательной части, фестиваль славится своим практическим и теоретическим блоком. Лучшие хореографы, танцоры и танцевальные критики делятся опытом и делятся секретами своего мастерства во время лекций и мастер-классов. Дважды провёл практические занятия по работе с физическими свойствами тела, специальный гость форума этого года - хореограф Хорхе Крекис, докторант Лондонского университета Голдсмит. Интерес гостей фестиваля, а также начинающих танцовщиц из Витебска вызвал мастер-класс танцовщицы фламенко Евы Ербабуэны. Будучи ученицей лучших испанских и кубинских мэтров, сегодня Ева считается одной из ведущих танцовщиц фламенко в Испании, сочетая в своей работе классику и модерн. С 1998 года она руководит собственной танцевальной труппой Eva Yerbabuena Ballet Flamenco.

Распахнуть двери в танцевальную студию
Среди участников международного конкурса этого года - дуэт Педера Нильссона и Моделины Мэнсон из Skanses Dansteater, которые приехали из шведского города Мальмё. Танцовщица присоединилась к крупнейшей танцевальной компании Швеции несколько лет назад.
Skanes Dansteater чрезвычайно популярен в Швеции и за рубежом. Он состоит из 16 постоянных танцоров и более 20 штатных сотрудников. За прошедший год в театре было поставлено 138 спектаклей, организовано 158 мастер-классов и семинаров. В рамках компании существует проект «Диалог», одним из направлений которого является работа с людьми с ограниченными возможностями.

Мы заметили, что места в зале, которые отведены для таких зрителей, пусты», - говорит координатор проекта Таня Мангаланаягам. - В ходе исследования выяснилось, что они не хотят смотреть, как танцуют другие, они хотят танцевать сами. И первое, что мы сделали, это заменили двери в танцевальную студию. Они были слишком узкими для коляски».
Моделина была одной из первых женщин в коляске, которые стали посещать танцевальную студию. В течение трех дней занятия проводились за закрытыми дверями и завешанными окнами. На четвертый день хореографы и танцоры осмелились показать результат своей работы. Таким образом, был снят короткометражный фильм «Не бойтесь, это только движение», который за короткое время получил тысячи просмотров, обошел многие фестивали и был включен правительством Швеции в художественный проект, презентация которого состоялась в Нью-Йорке. После фильма появился полноценный номер Katlego, или «Иди ко мне» с участием танцоров различных категорий и способностей, который был показан в том числе в Большом оперном театре страны.
Самым большим успехом была постановка Come, после чего Моделина захотела работать как самостоятельная танцовщица. На конкурсную программу фестиваля дуэт привез трогательную 4-минутную постановку Dare To Wreck.

 15 лет ожидания
Спектакль «Там» в исполнении норвежской танцевальной труппы в Витебске ожидается с 2001 года. Среди 150 представлений Йо Стромгрен Компани «Там» является наиболее востребованным. Его более ста раз демонстрировали на театральных площадках в США, Восточной и Западной Европе, Скандинавии.

По словам исполнителей, Беларусь - самая экзотическая страна, в которой им приходилось показывать «Там». Это история четырех советских диссидентов, которые вынуждены провести некоторое время на межзональной территории среди деревянных контейнеров - возможно, на складе, возможно, на борту корабля. Вдали от гармонии атмосферы они задаются вопросом, вернуться ли к известному или продолжить свое путешествие в неизвестность. Создатели спектакля убеждены, что произведение существует вне времени, за пределами территории, потому что тема сомнения и выбора актуальна для всего человечества. Возможно, в этом успех спектакля, который продолжается уже более 15 лет.

Именно после пьесы «Там» в мире появилась узнаваемая особенность театра - язык, не имеющий смысла, когда актеры разговаривают друг с другом на несуществующем языке. Интонация важнее слов, убежден режиссер шоу.
Театр носит имя своего художественного руководителя. Во время работы Йо Стромгрен использует элементы тарабарщины, кино, кукольного театра и живой музыки - кстати, для выступления в спектакле «Там» одному из танцоров Ивару Эрн Сверисану пришлось освоить саксофон. Одного из самых востребованных хореографов в мире, Стромгрена приглашают к сотрудничеству Венская национальная опера, Датский королевский балет, Королевский балет Швеции, Норвежский национальный балет.

____________________